«Вот они все лежат, бери и перезахоранивай»

Кто, как и для чего делает сайт «Память народа», объединяющий данные о советских потерях и подвигах в Великой Отечественной войне

Виртуальный памятник

Казалось бы, колоссальный бюджет теперь у Минобороны. Тут война, там война, новое оружие. Генштаб вон какой отстроили. А полковник Таранов (и все Управление по увековечению памяти погибших при защите Отечества, где он замначальника) сидит на задворках Института военной медицины за стадионом «Динамо». И даже таблички там нет, только на этаже. Словно это не целое управление Минобороны, а пункт выдачи интернет-заказов. «Нас все устраивает», — пожимает плечами Таранов (Андрей Леонидович).

В кабинете у него тоже просто, евроремонт. На столе две статуэтки: поисковик с лопаткой и офицер в ножевом бою. На стене небольшая картина, зеленые-зеленые березки в золотой-золотой раме. И еще календарь, сразу на три года. «Shoygu forever*. Календарь надолго», — такая на нем надпись.

Таранов говорит: «Для чего был создан сайт «Память народа»? Чтобы люди могли восстанавливать судьбы своих родственников-воинов. Чтобы у нас в конце концов осталось минимум пропавших без вести или захороненных как неизвестные солдаты».

Сайт «Память народа» запустили в 2015 году, накануне 70-летия Победы. Он объединил две существовавшие базы данных: ОБД «Мемориал» и «Подвиг народа». Новая система позволила связать между собой все имеющиеся документы на одного человека. А человека — привязать ко времени, к боевым действиям, частям, в которых он служил, местам ранений или гибели. И наложить все эти события на географические карты, современные и военного периода. У каждого получился своего рода «боевой путь».

— Все началось с маленькой базы, которую я делал в Польше, — вспоминает Таранов. — В 90-х я работал в одном из первых представительств Минобороны, тогда это был историко-мемориальный отдел при посольстве России. В Польше 650 мест захоронений советских граждан. Это 600 тысяч военных потерь плюс 1 млн 200 тысяч — военнопленные. Когда я начал работать, из 600 тысяч захороненными числились всего 47 тысяч.

— На чем вы делали эту первую базу?

— На ноутбуке на собственном.

— В «Экселе»?

— Я профессиональный программист! — почти обиженно говорит полковник. — В системе управления базами данных dBase, потом FoxBase. Сначала мы отобрали все документы о потерях, касающиеся Польши.

Этим до нас занимался знаменитый Януш Пшимановский, автор повести «Четыре танкиста и собака». Это он выпустил два тома польской «Книги памяти», которую мы использовали как справочный материал.

В 2002 году я вернулся из Польши уже практически с нормальным банком данных. Вы только не пишите, что все придумано мной, потому что в стране еще несколько организаций занималось этой темой, например, объединение «Отечество» в Татарстане. То есть несколько человек шли одной дорогой. В конце концов мы провели всероссийский семинар, и наши знания легли в основу первого технического задания для этой базы данных. Первая часть, «Мемориал», появилась при поддержке министра Иванова и фонда спортивных программ «Новое поколение». Потом началось бюджетное финансирование, и так маленькая базочка превратилась в виртуальный памятник народу.

Таранов стреляет в меня очередью важных имен, которые необходимо упомянуть: Александр Валентинович Кирилин, Виктор Иосифович Тумаркин… Говорит: «Этот проект всем стоил седых волос на голове».

— Чтобы не упустить какую-либо информацию, было принято решение отсканировать все документы о потерях, которые имеются в природе, — продолжает Таранов. — Не только документы из Центрального архива Минобороны, но и документы из зарубежных источников: немецких архивов, архивов вермахта, трофейные документы, касающиеся военнопленных. Таких документов, по нашим подсчетам, более ста миллионов листов. Разумеется, без специальной техники человеку разобраться с таким объемом практически невозможно.

«Мы расширяем историю»

Все базы данных — и «Мемориал», и «Подвиг народа», и «Память народа» — реализовала корпорация ЭЛАР. У других возможных подрядчиков просто нет таких мощностей, оборудования и специалистов, утверждает начальник отдела внешних коммуникаций Жанна Кириллова. У ЭЛАРа свое программное обеспечение, сканеры собственной разработки, даже специалисты — и тех обучают прямо здесь. «Двигаемся по теме импортозамещения», — замечает Жанна.

Компания занимает три этажа в здании бывшей типографии на «Савёловской». Работа по последнему контракту с Минобороны завершилась в апреле. В комнатах, где сортируют и сканируют документы, сейчас стоят коробки из других ведомств.

Рабочее место оператора сканирования — это компьютер и два сканера: планетарный, он же бесконтактный, и поточный. Никакой особый допуск для работы с документами, имеющими отношение к сайту «Память народа», не требуется. В базе данных публикуют только рассекреченные сведения. Но порой доступ приходится ограничивать из-за любопытства.

— Привозили сюда дневники Колчака. Желающих посмотреть — тьма. Не пускали просто. Один полистает, второй полистает — и что дальше? Рассыплется — и все, — говорит Олег Сологуб, начальник центра стационарных проектов.

За сканированием следует этап ретроконверсии, самый трудоемкий. Это когда операторы набирают текст со сканированных документов. Причем один оператор видит и вводит только ФИО, а другой — например, только даты рождения. Другие параметры для них замаскированы. Этого требует конфиденциальность. Система затем автоматически соотносит эти сведения. Потом их загружают в банк данных.

— Мы сделали сайт за четыре месяца. Начали в январе 2015 года, закончили ко Дню Победы, — говорит один из идеологов «Памяти народа» в ЭЛАРе, руководитель департамента маркетинга Артем Вартанян. — За месяц мы набрали пять тысяч надомных операторов по всей России. Это наше ноу-хау. Сканировали мы всё здесь, а ретроконверсию делали надомники. Входили через интернет в нашу программу и работали. Мне кажется, это один из тех проектов, которые очень удачно получились. Были, конечно, грабли. Но мы ничего не делали с нуля — благодаря опыту «Мемориала» и «Подвига...». Чем отличается от них «Память народа»? Допустим, раньше я находил документы о подвиге солдата: наградной лист и приказ. В наградном листе есть описание подвига. А теперь можно посмотреть место, где это происходило, материалы оперативного управления, например, журнал боевых действий. Если какой-то майор отдавал приказ удержать высоту, можно посмотреть, кто этот майор, что за высота. Это интересно, мы расширяем историю.

9 мая прошлого года на сайте единовременно находились 28 тысяч пользователей. «До этого было ну 5, ну 9», — говорит Артем. Суммарно за день «Память народа» посетили миллион человек. «Мы не были к этому готовы. Мы сидели здесь круглые сутки, перекидывали сервера туда-сюда, и все равно сайт падал». В этом году, хоть и не юбилейном, было то же самое.

— Нам приходит очень много писем, по 50 тысяч в год. Значительная их часть — благодарственные, — делится куратор проекта. — Я и сам про своего дедушку нашел информацию. И медали, которые у нас до сих пор сохранились, — нашел к ним описания подвигов. Он рано умер, он был ранен и от этого ранения мучился потом.

ЦАМО

Еще больше писем приходит в Центральный архив Минобороны в Подольске, около 30 тысяч в месяц. В этом году у архива юбилей — 80 лет. Он, прямо сказать, не молодится, на эти 80 лет и выглядит. Тропинки, выложенные старой плиткой, проросли крапивой с лопухами и пошли волнами, довоенные постройки пооблупились. Но именно так и должен выглядеть архив. Бездушный порядок — это не по теме импортозамещения.

— О чем нас только не спрашивают в письмах, — рассказывает главный документовед архива Виктория Каяева. — Стояла, например, военная часть в городе, случилась любовь у солдата и жительницы. Через 30 лет она пишет: найдите мне его!

— И вы нашли?

— Нет, это же личные данные. Или вот письмо: во время войны в семье был конь, приводится кличка. Коня мобилизовали. Такое бывало. Конь не вернулся. Просят вернуть деньги за коня…

Сергей Золотов заведует архивохранилищем, в фондах которого собраны почти все наградные листы, что отсканированы для сайта «Память народа».

Тут невысокие потолки с выпирающими ребрами балок, на стеллажах — потрепанные картонные коробки, в тесных проходах — тусклый свет подвесных ламп. Кажется, что ты в бункере, а не на четвертом этаже.

Золотов показывает картотеку Героев Советского Союза. Карточки на всех героев, их 12 тысяч, уместились в восьми небольших ящиках. С азартом, по ролям он рассказывает про наградные листы: почему, например, солдата представляли к одной награде, а вручали другую, и как ежедневно каждый хранитель архива должен обработать десять запросов.

— Пишет нам женщина: «Хочу узнать про дедушку». Ну где же ты была все эти годы? — по-отечески возмущается Сергей Анатольевич. — У нас теперь льготники в очереди, вдовы «чеченцев», просят справку в суд, чтобы получить пенсии. Мы бы и рады ответить всем и сразу, но есть приоритет. А самостоятельно — пожалуйста, приезжайте, заказывайте материалы и работайте.

Надежда на поисковиков

— У нас больше миллиона людей с помощью этих сайтов установили судьбы своих родственников. Это хороший результат. Если бы даже одного человека удалось установить, то уже не зря все сделано, — считает Андрей Таранов. — К сожалению, мы не можем на 100% гарантировать установление всех судеб, потому что начальный период войны был очень тяжелый. Документов недостает, они были утрачены в момент боевых действий. Поэтому часть людей так и останется в памяти нашей без документальных подтверждений. У меня мой собственный дед пропал без вести в 1942 году под Харьковом. До сих пор я не могу определить место захоронения, потому что ну нет документов просто. До какого-то этапа документы есть, а потом, видно, по тревоге подняли, бросили в бой, и все там, в этом котле, пропало. На поисковиков одна надежда. Для которых, опять же, наша база является источником. Например, нашли группу погибших. У одного медальон. Залезли в базу, в донесениях о потерях есть, что он пропал без вести в составе группы. И далее — весь списочек. Вот они все лежат, бери и перезахоранивай.